Еще одна страница перевернута, кажется, книга подходит к концу. А я так и не понял, кто и для чего её написал. Конец какой-то скомканный, невнятный. Но сил нет расставить правильные акценты. Пусть будет так, пусть запятые скачут через соленые словечки, пусть точки гвоздями пробивают имена, а глаголы превращаются в сонных рыб и уходят на дно.
Я помню наш последний разговор. Он повернулся ко мне спиной. Он смотрел в бойницу. На северной башне еще реяли наши флаги, лучники обстреливали врагов. Но пламя уже лизало низ башни. Всё было предрешено.
Он сказал:
- Уходите через подземный ход. Они не знают про вас, им нужен я. Что ж, встречу их здесь.
Я шагнул к нему:
- Или вместе уйдём, или вместе здесь…- я не договорил, было и так понятно, чем все кончится.
Два лучших меча королевства могут многое. Только враги прекрасно знают, что в ближнем бою у них нет шансов. Скорее всего, нас просто расстреляют из арбалетов.
Он повернулся:
- Мой друг, вы поступаете благородно. Но мне не нужна ваша смерть. Мне нужна ваша жизнь. Вы моложе, вы больше успеете сделать против этих скотов. Не спорьте. Это приказ.
- Милорд, я честно служил вам. Этот приказ я не смогу выполнить.
Он закричал:
- Мальчишка, ты ничего не понимаешь, игры закончились!
Он никогда раньше не кричал на меня. У меня кровь прилила к щекам.
А потом я увидел, что у него в глазах стоят слезы, и кровь отхлынула от сердца. У меня больше не было сердца.
Мы обнялись. Я думал, что прощаюсь навсегда, а оказалось навечно.
Он передал мне тяжелую суму, туго набитую золотом. Снял со своей руки фамильный перстень и отдал мне:
- Иди и останься в живых. Постарайся остаться в живых.
- Они заплатят, милорд. Они за все заплатят.
- Да хранит тебя небо.
- Да не забудет тебя небо.
Я уходил по подземному ходу. Во рту было солоно, язычки факела расплывались в глазах. Я что плачу? Что за вздор? Почему так трудно дышать, почему я не чувствую ударов сердца?

Я прошел с полмили, когда донесся глухой грохот. Северная башня обвалилась, замуровав вход в подземелье.

Р.А.

• 
• 
•