"В тумане скрылась милая Одесса" или "Поцелуйте меня в сраку, я с румынами еблась". Самое страшное в фашизме - это соглашательство. И я сейчас здесь ору не на умников, которые ой как смело здесь все говорят про Путина, я ору на своих, на одесситов, некоторые из которых настойчиво требуют, чтоб их не спасали.
Когда мне было 17, я сказал маме: "Какая тихая прелестная старушка живет в нашем замечательном одесском дворике". А мама сказала, что эта прелестная старушка в 41-ом сказала румынам, что моя бабушка еврейка, хотя бабушка была полячкой. А румынам было пофиг, у них приказ от немцев, и беременную мамой бабушку поставили к стенке. И спасла ее свекруха, моя прабабка из Бессарабии, виртуозно матерившая и умолявшая по-румынски господина офицера отпустить доченьку. И офицер решил, что у такой дамы дочка жидовкой быть не может, и отпустил.
А про соглашательство. Фраза про сраку - это тоже из моего детства. Ее орала другая пьяная старуха по прозвищу Люба-Чуба. И сейчас эту фразу я посвящаю тем, кто не видит фашизма и не хочет понимать, что будет дальше...

• 
• 
•